А давайте поговорим о метательном оружии дальнего действия — луках и стрелах. Оружие, требующее сравнительно много времени для изготовления, но при этом относительно простых производственных операций и, в основном, доступных материалов, оружие дальнобойное, скорострельное в руках опытного, тренированного бойца, точное, достаточно мощное, чтобы поразить издали человека или крупных животных, лук использовался на войне и сопоставимой с ней подчас по сложности и степени риска охоте на крупного зверя. Лук уже до Нового царства широко применялся как египтянами, так и их противниками — кушитами, ливийцами, кочевниками пустынь и народами Палестины. Здесь следует заметить, что Египет имел и своих воинов-лучников, причем уже на рельефах и росписях Среднего Царства мы видим и лучников, причем лучников-египтян и достаточно многочисленных (см. например росписи в гробнице Аменемхета в Бени-Хасане (XII династия, XX — XIX в.в.), касающиеся штурма крепости). Кроме этого, следует заметить также и то, что видимо уже в Среднем Царстве египетская (и нубийская на египетской службе) стрелковая пехота действовала отрядом и могла быть построена на поле боя в несколько шеренг и, вероятно, вести массированную стрельбу по плотным построениям (или просто крупным скоплениям) пехоты противника.

Конечно, египетские лучники могли действовать и рассыпным строем, и скорее всего знали не только настильную, но и навесную стрельбу (ибо именно только навесной стрельбой могут действовать все шеренги лучников, кроме первой и второй, при построении в 4-5 шеренг, и именно навесная стрельба удобнее для поражения пехоты, прикрывшейся с фронта щитами и стоящей в несколько шеренг). Лук

Постоянные боевые действия против нубийцев и ливийцев поставили Египет в такие условия, когда ему был необходим в составе армии достаточно крупный контингент хорошо подготовленных профессиональных лучников, причем в большинстве своем египтян (ибо полагаться, скажем, только на лучников из верных нубийцев при действиях в самой Нубии было бы, по меньшей мере, неосторожно) и такой контингент египетское государство видимо смогло готовить, обучать и содержать уже в эпоху Среднего Царства. Он был необходим в борьбе против кушитов, ливийцев и прочих врагов, которых египтяне не зря называли собирательным девять луков.

Итак, какими же луками пользовались египтяне во времена XVIII династии? Прежде чем говорить об этом, следует определиться с типологией луков. Мы в этой работе считаем необходимым следовать классификации, принятой Г.Розингом и М.В.Гореликом, она, на наш взгляд, наиболее точна и корректна, так как основывается на двух важнейших параметрах: конструкции лука и его форме. Хотя форма во многом и зависит от конструкции, зависимость эта все же скорее относительна; и простую палку можно выгнуть в самую сложную форму, а самый сложный лук подчас может иметь вид простой палки.

Итак, вслед за Розингом Горелик подразделяет луки на 4 основных типа:

1) Простой, т.е. состоящий из одного цельного куска дерева.

2) Усиленный, когда цельнодеревянная основа усиливается в определенных местах накладками из пластин дерева, рога, кости и других твердых материалов, а также путем привязывания или приклеивания пучков сухожилий.

3) Сложный, когда древко лука состоит более чем одного слоя дерева или другого твердого материала, причем основной слой материала (практически всегда дерево) представляет собой цельный по всей длине лука кусок.

4) Составной, когда древко лука собирается из нескольких коротких кусков, образующих его длину.

Три последних конструктивных приема при этом могут применяться (а часто и применялись) одновременно, что позволяет в больших пределах разнообразить конструкцию и силу натяжения лука, добиваясь необходимых свойств, разных для изделий, предназначенных для разных целей.

Что же до формы лука, то она варьирует весьма широко, для Египта же уже к началу Нового Царства характерно распространение однодугих, сегментовидных и двояковыгнутых луков. Лук треугольной формы в Египте Нового Царства был распостранен очень мало, и скорее всего все образцы этих луков были привозными или трофейными.

Луки всех египетских пеших лучников — сегментовидные и двояковыгнутые — были простыми. Сложный лук слишком сложен в производстве и дорог, его надо бережно хранить и для обычного пехотинца он недоступен. Но при этом категорически не следует думать, что эти простые луки были более слабыми, чем луки остальных типов: Горелик отмечает, что египетские луки были часто крупных размеров (1,5м и более), а при применении соответствующих пород дерева эти простые луки в искусных руках становились очень мощным и дальнобойным оружием, пример этого — английские простые луки XIV — XV в.в. н.э. — сделанные из тиса или клена, длиной от 1,5 до 2м — они пробивали на 100м стальную броню, при этом английский лучник презирал того, кто не мог в минуту выпустить 10 — 12 стрел. При этом и дальностью ближневосточный сегментовидный лук не многим уступал прославленному скифскому — урартский царь Аргишти, сын Русы, выстрелил из такого лука на 476 м. Конечно, это максимальная дальность навесной стрельбы под выгодным углом возвышения (возможно, при благоприятном ветре) и стрела, пролетев такое расстояние, потеряла всякую убойную силу, но в возможностях рядовых египетских лучников, вооруженных простыми луками размером около 1,3 — 1,5м, поразить противника, не защищенного тяжелым металлическим доспехом, на расстоянии в 75 — 100м при средних условиях стрельбы(погода и прочее) и до 150м при благоприятных условиях, на наш взгляд, сомневаться не приходится.

При XVIII династии египетские лучники, учитывая необходимость противостоять плотным и большим пехотным отрядам и колесничным войскам врагов Египта в Палестине и Сирии, видимо, начали применять стрельбу из луков залпами (мы, впрочем, полагаем, что они могли уметь делать это и раньше, имея дело во время подавления мятежей и междоусобных войн с плотными и глубокими построениями щитоносных копейщиков, по которым, как по крупной и не очень подвижной цели, такая стрельба навесом особенно эффективна (позже именно такая стрельба принесла победу над англичанами воинам Вильгельма Завоевателя.

От XVIII династии нам известны уже и сложные луки, склеенные из пластин дерева разных пород; рога, усиленные иногда сухожилиями. До нас дошли, в основном, образцы, принадлежащие царям, но это объясняется скорее тем, что гробницы царей сохранились лучше, чем гробницы их колесничных офицеров. Сложный лук был, конечно, дорог, но и офицеры колесничных частей (и, возможно, даже отдельные колесничие, заслужившие это своей снайперской меткостью) могли иметь такие луки. Впрочем, распространение таких луков, более мощных, чем простые, в колесничных частях, должно было ускориться позже, к концу XVIII и в начале XIX династии, когда это потребовалось для поражения защищенных доспехами хеттских колесничих, которые станут противниками египтян, и усиление бронезащиты колесничих противника должно было вызвать среди прочих контрмер и усиление оружия, их поражающего.

По форме эти сложные луки также чаще всего сегментовидные, как и простые, тех же размеров и как и первые, не рефлексивны, т.е. в опущенном, без тетивы, состоянии, они не выгнуты в обратную сторону натяжению. Сила этих луков была огромна: Тутмос III и Аменхотеп II пробивали своими стрелами медные мишени.

Такие сложные луки в умелых руках были страшным оружием, и уже на расстоянии в 50 — 100 м могли стрелой с металлическим листовидным наконечником, по-видимому, пробивать панцири колесничих противника. Такие луки хранились в специальных футлярах на бортах колесниц — по одному с каждого (один запасной) или один с того борта, к которому ближе обычно стоит стрелок.

Следует также отметить,что египетских стрелков обучали стрелять из луков опытные воины — инструкторы на специальных стрельбищах, сначала из простого, затем (вероятно, только колесничих) из сложного, показывая, как надо правильно держать лук и стрелы, как целиться. Об этом позволяет судить роспись с изображением стрельбища лучников в одной из гробниц XVIII династии в Шейх — Абд — эль — Гурна, где позади стреляющего стоит специальный инструктор и поправляет его.

Происхождение сложных луков в Египте — вопрос до конца не решенный. С одной стороны, многие исследователи (например Розинг связывают его с влиянием сиро-месопотамского региона, где такие луки были известны еще с рубежа IV- III тысячилетий, с другой — еще в гробнице Дена, пятого царя I династии, в Абидосе были найдены составные луки из двух рогов антилопы, скрепленных деревянными шипами и, возможно, обмоткой.

Далее следует, безусловно, сказать и о стрелах. Древки их, как правило, изготавливались из тростника, оперение — из птичьих перьев, а вот наконечники — из разных материалов. Широко использовались кость и камень, причем и тогда, когда были и бронзовые наконечники — во времена XVIII династии, например. Это объяснялось несколькими причинами — во-первых, поражающая способность таких костяных и каменных наконечников больше, чем часто принято представлять, и они годятся отнюдь не только для стрельбы из сравнительно слабого лука по мелкому зверю и птице: костяные или каменные наконечники стрел часто находят застрявшими в крупных костях, и людей и животных — а подчас и пробившими их навылет. Во-вторых, кремневые и костяные наконечники тогда в Египте были, безусловно, гораздо дешевле бронзовых. В-третьих, кремневый наконечник обладал таким достаточно ценным для боевого метательного оружия качеством, как хрупкость при сравнительно большой твердости: пробив мягкий покров и вонзившись в тело, он часто мог ломаться, оставаясь в теле и воспаляясь в ране солдата противника. Конечно, эффективность таких таких наконечников была высока лишь против слабо защищенных противников, не имевших бронзового или кожаного защитного вооружения, но именно такими противниками были кушиты, ливийцы, да и сиро-палестинская пехота часто не имела серьезного защитного вооружения кроме щитов.

Говоря о форме египетских наконечников стрел, мы не будем здесь давать подробные типологические схемы, практикуемые археологами, так как на наш взгляд, рассматриваемые в работе вопросы военно-исторического характера абсолютно не требуют приведения здесь подобного сложного системного члененения наконечников, а ограничимся лишь упоминанием наиболее общих типов, различных по назначению и проникающей способности.

Стоит, правда, отметить, что основы типологии наконечников стрел Ближнего и Среднего Востока заложены статьей И.Н.Медведской. Мы же будем опять пользоваться работой М.В.Горелика, так как у него наиболее общие типологические группы египетских наконечников стрел, различающиеся прежде всего по задачам воздействия на цель, уже систематизированы, и добавить что-либо к этой системе нам пока возможным не представляется, и его анализ произведен именно с нужных нам военно — исторических (а не чисто археологических, выделяющих порой в разные подгруппы наконечники, слегка различающиеся по форме и абсолютно тождественные по поражающему эффекту) позиций.

Египет отличается от основных земледельческих древневосточных государств II тысячилетия до н.э. не только тем, что в его армии было достаточно много подготовленных собственных лучников (больше, чем в любой современной ему земледельческой стране).

М.В.Горелик отмечает, что наконечник любой стрелы должен быть более или менее уравновешен с древком для ровного полета, и в пределах этого допустима любая форма наконечника, которая как и размеры, во многом зависит от его боевой функции: предназначен ли он для стрельбы по бездоспешному противнику, в целях нанесения ему широких ран, ведущих к быстрой большой потери крови и ослаблению противника, или — для побивания брони. Причем подчеркивается, что на Древнем Востоке в целом подобная узкая специализация наконечников стрел наблюдается сравнительно редко, и основная масса их универсальна по своим боевым функциям, а бронепробиваемость более зависит от их размеров и материала. (Бронза обладает более высоким проникающим эффектом, чем камень или кость).

Египет как раз и является тем самым редким случаем, когда еще со Среднего и позже в Новом царстве фиксируются две разных, специализированных под разного противника и разные боевые задачи, группы форм наконечников стрел.

Первая- долотообразная форма наконечника с широким, длинным режущим краем (наконечник мог быть треугольным, вогнуто-серпообразным или слегка выпуклым, но это варианты, не имеющие принципиального отличия в конечном поражающем эффекте, и их можно объединить в общую группу наконечников долотообразной формы), причем такой наконечник часто был изготовлен из камня и предназначен для нанесения длинной рваной раны (чреватой быстрой потерей крови и вследствие этого резким физическим ослаблением раненого) противнику исключительно бездоспешному, незащищенному даже кожаной боевой одеждой.

Применение этих наконечников вплоть до XVIII династии включительно связано с тем, что панцирная защита безусловно не применялась ни кушитами, ни ливийцами-кочевниками, и такие стрелы вполне оправдывали себя против тех и других, да и против сиро-палестинской пехоты, скорее всего — тоже, т.к. панцирной защитой, даже кожаной, еще во времена Тутмоса III обладали даже меньше четверти колесничих противостоящих ему под Мегиддо в его первом походе войск — на 924 захваченных колесницы приходятся всего 201 — 202 брони.

Описание трофеев в Анналах интересно еще и тем, что из всего захваченного наступательного оружия, кроме колесниц, сочтены достойными упоминания лишь луки — 502 лука, хотя, несомненно, египтяне захватили и копья, и топоры, и кинжалы части своих врагов. Это еще раз подчеркивает, что лукам, стрелковому бою в египетской армии Нового царства придавали огромное значение, которое мы не замечаем и недооцениваем.

Но по мере того, как в Пелестине и Сирии египетские войска начинают сталкиваться с одетыми в доспехи воинами противника — прежде всего колесничими — начинают распространяться типичные для всего Ближнего Востока того времени довольно крупные бронзовые черешковые наконечники с ребром жесткости, с плоским двулезвийным пером листовидной или ланцетовидной формы. Причем распространяются и характерные для Восточного Средиземноморья в целом большие тяжелые наконечники ланцетовидной и лавролистной формы, что говорит как о большой мощности выпускающих их луков, так и о высокоточном, прицельном характере стрельбы, которая должна была вестись с не очень большого расстояния (менее 100 метров) для пробивания твердого, в том числе и металлического, панциря противника.

Видимо, именно такими бронебойными стрелами из сложных больших луков фараоны могли с не очень большого расстояния пробивать навылет и пластину-мишень из меди. Бронзовый панцирь мог быть прочнее меди, но безусловно, не два пальца толщиной, и его пробитие представляется нам такой стрелой из сложного лука вполне вероятным, учитывая, как мы уже упоминали выше, что английские лучники из мощных, но простых луков немногим большей длины пробивали в XIV — XV вв н.э. стальную броню на дистанциях менее 100 м, что засвидетельствовано такими неоспоримыми фактами, как расстрелы французских рыцарей при Кресси и Айзенкуре.

Следует еще упомянуть, что египетские лучники знали и приняли защитные приспособления, спасающие руки от ударов тетивы (необходимые особенно при частой быстрой стрельбе и при стрельбе из сложного лука — предохранитель предплечья из красной кожи, длиной 32 см, найден в гробнице Тутмоса III , и изображен на стене гробницы Кенамона, а предохранитель запястья в рисунках известен в эпоху Среднего Царства